Третий Московский процесс^[1], официально Процесс антисоветского «право-троцкистского блока», известен также как Процесс двадцати одного или Большой процесс^[2] — третий и последний из так называемых Московских процессов, публичный суд над группой бывших государственных и партийных руководителей СССР.

Дело слушалось в Военной коллегии Верховного Суда СССР c 2 по 13 марта 1938 года при председательствующем В. В. Ульрихе и государственном обвинителе А. Я. Вышинском.

Основными обвиняемыми были видные деятели партии, ещё с конца 1920-х обвинённые в правом уклоне и составлявшие (по крайней мере тогда) ту или иную оппозицию курсу Сталина: это А. И. Рыков, Н. И. Бухарин, а также бывшие троцкисты Н. Н. Крестинский, Х. Г. Раковский. Важнейшим обвиняемым был также бывший нарком внутренних дел Г. Г. Ягода. Можно выделить ряд подсудимых, которым преимущественно вменялось убийство Максима Горького и его сына: Ягода, секретарь Горького (и сотрудник ОГПУ) П. П. Крючков, врачи Л. Г. Левин, И. Н. Казаков и Д. Д. Плетнёв. Кроме названных лиц, суду были преданы А. П. Розенгольц, В. И. Иванов, М. А. Чернов, Г. Ф. Гринько, И. А. Зеленский, С. А. Бессонов, А. Икрамов, Ф. Г. Ходжаев, В. Ф. Шарангович, П. Т. Зубарев, П. П. Буланов и В. А. Максимов-Диковский. Всего 21 обвиняемый.

Подсудимые обвинялись «в измене родине, шпионаже, диверсии, терроре, вредительстве, подрыве военной мощи СССР, провокации военного нападения иностранных государств на СССР, — то есть в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58¹², 58², 58⁷, 58⁸, 58⁹ и 58¹¹ УК РСФСР». Обвинение включало в себя такие пункты:

• составление заговорщицкой группы под названием «право-троцкистский блок», поставившей себе названные цели, а также восстановление капитализма и отторжение от СССР союзных республик и Приморья;
• связь с иностранными разведками, в частности, с немецко-фашистской (непосредственно или через Л. Д. Троцкого), подготовка вооружённой агрессии против СССР, получение помощи от иностранных правительств и антисоветской и троцкистской эмиграции;
• целенаправленное вредительство на производстве и в сельском хозяйстве;
• организация кулацких восстаний в тылу Красной Армии в случае будущей войны;
• убийства деятелей советского государства: С. М. Кирова, В. Р. Менжинского, В. В. Куйбышева.
• убийство Максима Горького и его сына М. А. Пешкова.
• покушение на Ленина в 1918 году, подготовка покушений на Сталина и Н. И. Ежова.

Защитников имели только трое: Левина защищал член Московской коллегии защитников И. Д. Брауде, Плетнёва и Казакова — член Московской коллегии защитников Н. В. Коммодов; остальные подсудимые при окончании предварительного следствия, а затем и на суде отказались от защитников, заявив, что защищаться будут сами.

На суде заслушивались показания свидетелей, рассказывавших о причастности Бухарина в 1918 году к группе «левых коммунистов», и показания экспертов, сводившиеся к тому, что обвиняемые врачи действительно имели возможность ускорить смерть Менжинского (экспертиза опиралась при этом на слова тех же врачей). Основную массу доказательств составили материалы предыдущих процессов и показания самих обвиняемых.

Последние признали свою вину, кроме Н. Н. Крестинского, вступившего в спор с Вышинским и отказавшегося от собственных показаний, данных на предварительном следствии. На другой день Крестинский признал вину и подтвердил показания. В дальнейшем обвиняемые повторяли свои показания, добытые на предварительном следствии, каялись в преступлениях перед народом и проч.

Из выступлений других обвиняемых следует назвать показания Бухарина, отведшего часть обвинений, врачей, утверждавших, что они совершили преступления из страха перед Ягодой, грозившего расправиться с их семьями, и самого Ягоды, фактически ссылавшегося на свою любовь к жене М. А. Пешкова Надежде («Тимоше»). По просьбе Ягоды рассмотрение этого вопроса было перенесено в закрытое заседание, где Ягода сказал только следующее:

Председательствующий. Садитесь, пожалуйста. Заседание продолжается. Подсудимый Ягода, что вы желаете сказать об обстоятельствах умерщвления Максима Пешкова?
Ягода. Я подтверждаю свои показания и показания Левина по этому вопросу. Ввиду того, что это — сугубо личный вопрос, я просил бы суд освободить меня от подробных объяснений по этому вопросу.
Председательствующий. Вы, обвиняемый Ягода, просили весь вопрос перенести в закрытое заседание. Мы согласились. Вы не отрицаете, что вы способствовали умерщвлению Пешкова?
Ягода. Я повторяю: я подтверждаю свои показания, данные на предварительном следствии.
Вышинский. То есть ваше соучастие в организованном вами умерщвлении Пешкова вы подтверждаете?
Ягода. Подтверждаю.
Вышинский. Вы только говорите, что мотивы не хотите раскрывать?
Ягода. По-моему, не стоит.
Вышинский. Это убийство было совершенно на почве личных интересов или общественных?
Ягода. Я сказал: ввиду личных отношений.
Вышинский. То есть, так как это убийство было организовано на почве личных интересов, то вы не желаете об этом подробно говорить?
Ягода. Да.^[3]

Суд счёл вину всех обвиняемых доказанной и приговорил 13 марта 1938 года всех подсудимых, кроме троих, к высшей мере наказания — расстрелу. Суд приговорил Плетнёва, «как не принимавшего непосредственно активного участия в умерщвлении т. т. В. В. Куйбышева и А. М. Горького, хотя и содействовавшего этому преступлению», к 25 годам заключения, а Раковского и Бессонова, «как не принимавших прямого участия в организации террористических и диверсионно-вредительских действий», к 20 и 15 годам заключения соответственно. Для всех троих, однако, это оказалось лишь отсрочкой казни: Плетнёв, Раковский и Бессонов были расстреляны 11 сентября 1941 года в Медведевском лесу под Орлом вместе с 154 другими политзаключёнными при приближении гитлеровских войск (Расстрелы под Орлом 1941).

Осуждённые, кроме Ягоды, были расстреляны и похоронены 15 марта на спецобъекте «Коммунарка» Московской области (ныне около МКАД).

Крестинский, Икрамов, Ходжаев, Зеленский реабилитированы в 1963, после XXII съезда КПСС. Остальные осуждённые на Третьем Московском процессе, кроме Ягоды, были реабилитированы в 1988.

Как отметил пленум Верховного суда СССР, вынесший решение о реабилитации, приговор процесса основывался на самооговоре обвиняемых, «самооговор же достигался путем обмана, шантажа, психического и физического насилия» ^[4].

Пропагандистская кампания

Властями была развернута пропагандистская кампания в прессе, где печатались письма с осуждением обвиняемых, в которой приняли участие видные советские ученые.^[5] На процессе присутствовали А.Н.Толстой, И.Г. Эренбург и др. литераторы.

См. также

• Список подсудимых Третьего Московского процесса
• Красная Симфония

Ссылки

1. ↑ А. П. Горкин. Россия: энциклопедический справочник. М., БРЭ, 1998. И. С. Ратьковский, М. В. Ходяков. История России. XX век. СПб., Питер, 2005
2. «Родная Газета» № 9(238), 20 марта 2008 г., полоса 24. «Год 1938-й. Большой процесс»
3. Стенографический протокол закрытого судебного заседания Военной коллегии Верховного суда СССР 9 марта 1938 года
4. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 4 февраля 1988 года
5. МЫ ТРЕБУЕМ БЕСПОЩАДНОЙ РАСПРАВЫ С ПОДЛЫМИ ПРЕДАТЕЛЯМИ НАШЕЙ ВЕЛИКОЙ РОДИНЫ Президент Академии наук — академик В.Комаров … Академики: А.Архангельский, Н.Вавилов, Н.Горбунов, И.Губкин, Г.Кржижановский, А.Терпигорев и другие