Вступление В. В. Путина в должность президента РФ (2000), по мнению некоторых наблюдателей, положило начало борьбе двух группировок внутри правящей российской элиты: старой, ельцинской, которая получила условное название «семейной», и новой, путинской — так называемой «питерской», среди которой так же условно выделяли «либералов-экономистов» и «силовиков» («питерских чекистов»).^{[источник не указан 825 дней]} В ситуации второго срока Путина, сложившейся после фактического разгрома «семейной» группировки, предлагались и другие деления: «либералы», «технократы», «силовики».^{[источник не указан 825 дней]}

«Технократов» иногда называют также «питерскими юристами». В группу «питерских юристов» нередко включают и путинских «либералов», то есть всех «несиловиков»^[1].

«Семейная» группировка

Из ставленников так называемой «Семьи», оказывавших значительное влияние на политику в первый срок президентства Путина,^{[источник не указан 825 дней]} ключевые позиции, по мнению некоторых экспертов, занимали руководитель администрации президента Александр Волошин, председатель правительства Михаил Касьянов и генеральный прокурор Владимир Устинов^[2]; последний занимал двойственное положение, будучи по происхождению связан с «семьёй», а по положению — с «силовиками», и в конце концов, как считается, перешёл в лагерь «силовиков». Эта группировка пыталась продолжить традиции ельцинской эпохи^{[источник не указан 825 дней]}. Последним её влиятельным представителем при Путине остался заместитель руководителя Администрации президента — помощник президента Владислав Сурков. По мнению Делягина, влияние этой группировки пошатнулось после отставки Волошина в конце 2003 г. и было совершенно подорвано с отставкой Касьянова в феврале 2004 года.^[3]

«Путинские» либералы

Либеральных экономистов, пришедших с Путиным, представляли Герман Греф (до 2007 — министр экономического развития и торговли) и министр финансов Алексей Кудрин, тесно сошедшиеся с Путиным во время совместной работы в мэрии Санкт-Петербурга (где Греф работал в комитете по управлению городским имуществом, а Кудрин — в комитете по экономической политике, комитете по финансам, а затем был вице-мэром).^{[источник не указан 825 дней]} К этой группировке примыкал и Анатолий Чубайс.^{[источник не указан 825 дней]}

Идеологи

К ним относили председателя правления ОАО «Газпром» Алексея Миллера (бывшего подчинённого Путина по работе в комитете по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга) и первого вице-премьера Дмитрия Медведева (бывшего советника Анатолия Собчака и эксперта комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга). Последний был в конце концов выдвинут в качестве «преемника» Путина на посту президента. Его считали лидером всей либеральной группировки в верхах (то есть объединившихся путинских либералов и остатков «семейной» группировки).^{[источник не указан 825 дней]} К этой группе примыкает министр регионального развития РФ Дмитрий Козак (бывший руководитель юридического комитета мэрии Санкт-Петербурга).^{[источник не указан 825 дней]}

Силовики

Ко второму президентскому сроку Путина «силовики» подошли как самая влиятельная и жёсткая по своим взглядам группировка, готовая к решительной борьбе за сохранение своего положения в руководстве страны.^{[источник не указан 825 дней]}

Политологи относят начало наступления «силовиков» к началу 2002 года^[4]; дело ЮКОСа считается первым решительным ударом, нанесённым «силовиками» по «семейной» группировке и изменившим расстановку сил в их пользу; показательно, что экономическими плодами разгрома «ЮКОСа» в основном воспользовалась госкомпания «Роснефть» во главе с представителем «силовиков» Сергеем Богданчиковым. Как считается, к 2006 г. «силовики» контролировали 10 государственных ведомств полностью и ещё несколько — частично; им приписывают также стремление взять под свой контроль все ключевые пункты экономики.

К представителям «силовиков» в президентство В. Путина обычно относили^[5] директора ФСБ Николая Патрушева, земляка и коллегу Путина — первого вице-премьер Сергея Иванова, заместителя главы администрации президента России Игоря Сечина (также из бывших сотрудников мэрии Санкт-Петербурга) и помощника президента Виктора Иванова (петербуржец, сотрудник спецслужб, затем глава административного управления мэрии Петербурга; отвечает в администрации президента за кадры), председателя Госдумы и бывшего министра внутренних дел Бориса Грызлова. Представителями этой группировки также считали другой земляк и коллега Путина, глава Госнаркоконтроля Виктор Черкесов и президент компании «Роснефть» Сергей Богданчиков. По некоторым утверждениям, к сторонникам Сечина (которых в 2006 году противопоставляли сторонникам Патрушева) относились также руководитель Администрации президента Сергей Собянин и экс-спикер Совета Федерации Сергей Миронов^[6].

Из бизнесменов, с «силовиками» и непосредственно с Сечиным наиболее тесно связан бывший глава Межпромбанка (ныне сенатор) Сергей Пугачёв, также близкий знакомый Путина в период его вице-мэрства, получивший прозвище «православный банкир» за аффектированную религиозность и связи с консервативным крылом руководства РПЦ^[7][8][9].

Идеология силовиков

Некоторые эксперты приписывают «силовикам» последовательно антилиберальную (и политически, и экономически) идеологию, основанную на принципах антизападничества, государственничества, экономического дирижизма, экономического национализма (государственный контроль над недрами и стратегическими отраслями), а также традиционализма (в этом отношении особо выделяют группу «православных чекистов» во главе с В.Черкесовым^[10]), собственно национализма и даже ксенофобии.^{[11][12] [13][14][15][16][17][18]}; утверждается о наличии тесных связей между «силовиками» и особенно Игорем Сечиным и известным идеологом «евразийства» Александром Дугиным^[18][19], тогда как сам Дугин относит Сечина и всех трёх Ивановых (наряду, впрочем, с Козаком) к тем, кто «готов принять евразийскую политическую модель»^[20]. Со своей стороны, политолог-коммунист Владимир Филин^[21] надеется, что «силовики», будучи «стихийными государственниками и социал-патриотами», готовы воспринять сформулированную коммунистами «социал-патриотическую» идеологию.^[22]

По мнению Сергея Маркедонова (заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа^[23]), «очевидно, что „силовики“ не принимают путинских тезисов о „гражданской нации“ и борьбе с ксенофобией и шовинизмом. Для этой группы, заложником которой давно стал и сам президент, „русский ответ“ на этнический вызов меньшинств представляется политически оправданным, а антизападничество — привлекательным»^[12].

Некотоые считают, что группировка Сечина — В.Иванова являлась главным оплотом идеи «третьего срока» Путина.^[10][22]

Наступление силовиков на бизнес-сообщество

Идеология «силовиков» предусматривает решительное изменение отношений между собственниками и властью. «Силовики» не просто считают недопустимым вмешательство бизнеса в политику, процветавшее при Ельцине, но полагают, что бизнесмены должны занять полностью подчинённое и подконтрольное по отношению к власти положение, при этом исполняя функции государственных менеджеров; в наиболее привлекательных секторах экономики, и прежде всего топливно-сырьевом, должны быть созданы монополии и холдинги с государственным участием. При этом ключевыми управляющими и акционерами этих холдингов «силовики» видят самих себя.

Исходной точкой и идеологическим манифестом наступления «силовиков» на бизнес-сообщество явился доклад Станислава Белковского и Иосифа Дискина «Государство и олигархия», опубликованный в мае 2003 года. В нём авторы утверждали, что крупный бизнес готовит «олигархический переворот», цель которого — отстранить от власти Путина. Вслед за выходом доклада началось дело ЮКОСа, послужившее точкой решительного поворота в экономической политике государства. Противники силовиков, в лице Глеба Павловского, попытались, в свою очередь, обвинить «группу Пугачёва — Сечина — (Виктора)Иванова» в заговоре с целью захвата власти^[24], но единственным результатом этой попытки контратаки оказался иск Пугачёва к Павловскому по обвинению в клевете, удовлетворённый судом^[25][26].

С «делом ЮКОСа» в значительной степени стала реализовываться экономическая программа «силовиков». «Газпром» и «Роснефть» послужили группе «силовиков» плацдармами, используя которые, они с 2004 года перешли к активному захвату собственности у частных компаний. Фактически под лозунгом возврата государству «нечестно приобретённой» собственности происходил её передел в пользу «силовиков» и связанных с ними бизнесменов, выступавших в роли управляющих и акционеров государственных и полугосударственных компаний.^[24][27] Кроме того, связанные с силовиками бизнесмены активно использовали так называемое «рейдерство» (недружественные слияния и поглощения).

По мнению Алексея Зудина (Центр политических технологий), высказанному в 2003 году, борьба между «силовиками», с одной стороны, и бизнес-сообществом, с другой, стала отражением противоречия между потребностями модернизации и введённым Путиным политическим моноцентризмом. Тесный союз с носителями модернизации — динамичным «социальным меньшинством» — рассматривался Кремлём как угроза своему доминантному статусу и заставлял, в противовес ему, делать ставку на административно-силовые «суррогаты». В результате, «привилегированный статус открывает перед силовиками широкие возможности, которые используются для „врастания“ в бизнес и „укоренения“ в социально слабой и традиционалистской части „путинского большинства“».^[28]

Стиль управления силовиков

Политолог В. А. Федоров в 2003 г. давал такую характеристику стилю управления «силовиков»:

«Силовики» начинают сращиваться с собственностью и воспроизводят стиль поведения традиционных чиновников в «гражданских» структурах. «Качество решений» остается прежним или снижается. Выходцы из силовых структур могут дать только «эрзац» дисциплинированного чиновника.^[29]

Общие оценки

По мнению политолога В. А. Федорова, во время президентства В. В. Путина: «Качество элиты (возраст, уровень образования) ухудшилось, автономия сократилась. Опора на периферийные отряды элиты для восстановления „вертикали власти“ и использование силовиков в качестве функционального эквивалента дисциплинированных чиновников обернулась традиционализацией правящей группы.^[29]»

Примечания